В этом уверен заведующий ковидной реанимацией Котласской городской больницы Денис Казаринов.

— Денис Николаевич, вы руководите реанимацией с начала ковидной пандемии. Можете сказать, как изменилась сегодня ситуация?

— Ситуация стабилизируется (разговор состоялся 3 декабря. — Прим. авт.). Вы знаете о волнообразном течении заболеваемости. В пиковый период у нас было более полутысячи больных, мы его прошли. Сейчас в ковидном госпитале 260 человек. В реанимации 26, все требуют респираторной поддержки и подключены к искусственной вентиляции лёгких.

— У вас достаточно рук и оборудования для оказания помощи всем нуждающимся?

— Вполне. Конечно, мы работаем по-прежнему в напряжённом режиме и успеваем делать всё необходимое за счёт повышения интенсивности. Проще говоря, чаще выходим на дежурства.

— Есть ли какие-то новые препараты или методики, которые сейчас применяются в лечении ковидных больных?

— Мы проводим лечение согласно утверждённым временным рекомендациям по коронавирусной инфекции, которые с определённой периодичностью обновляются. В них прописаны необходимые препараты и методики.

— Следуя этим рекомендациям, вы учитываете индивидуальные показатели больного?

— Обязательно. Мы запрашиваем амбулаторную карту пациента, смотрим в электронной медицинской системе данные его анамнеза. Лечение назначается с учётом всех показаний и противопоказаний. С участием лечебного руководства больницы, клинического фармаколога обсуждаем коррекцию дозировок, назначаются дополнительные необходимые исследования. Всё это проводится каждый день, включая выходные и праздники.

— Как узнают близкие о течении болезни и назначениях?

— Общаемся с ними по телефону. Сложность в том, что на телефонные разговоры уходит достаточно много времени, потому что с вопросами о состоянии больного, бывает, звонят несколько человек. Помножьте 26, лежащих сегодня в реанимации, на три, четыре, пять интересующихся, и вы поймёте: если говорить со всеми, не будет оставаться времени на проведение лечения. Поэтому определяется кто-то один из родных, который и получает информацию.

Когда рядом с тяжёлым больным находится кто-то близкий, ему легче бороться за жизнь. Рядом с ковидными только медицинские работники, туда родным доступа нет. Мы понимаем, как важны для этих пациентов контакты с родными, поэтому, если больной стабилен, если дыхательная дисфункция регрессирует, подносим телефон, чтобы он мог услышать слова поддержки. Это пациенту необходимо.

— Бывали случаи отчаяния, когда у вас опускались руки?

— Руки опускать нельзя. Конечно, бывают случаи, когда болезнь течёт агрессивно и летального исхода не избежать. Тогда, наоборот, хочется удвоить, утроить усилия, чтобы такой случай не повторился. Всегда хочется победить.

— Помнятся особо тяжёлые случаи? Расскажите о них.

— Ещё в самом начале ковидного переполоха был больной, который находился на ИВЛ очень долго. Своеобразный рекорд жизни на искусственной вентиляции лёгких. И его удалось спасти. Такие случаи нас вдохновляют и закаляют. Приятно потом выздоровевших на улице встретить. Кто-то узнаёт, кто-то нет. Кстати, вот сейчас пациентка в реанимации лежит тоже на ИВЛ достаточно долго. Мы за неё боремся, и она нам помогает. В сознании, не теряет волю к жизни.

— Скажите, в реанимацию попадают вакцинированные?

— Крайне редко. Это люди, у которых есть какие-то индивидуальные серьёзные патологии. От общего числа их менее одного процента. Привитые могут подхватить инфекцию, но они переносят её в лёгкой форме.

— Если бы сейчас перед вами была аудитория противников вакцинирования, что бы вы им сказали?

— У каждого своя голова на плечах. Каждый делает свой выбор: или привиться и легко перенести заболевание, или получить тяжёлую форму и жить потом с постковидными изменениями в лёгких.

— Есть ведь так называемые антиваксеры и среди медиков, даже врачей.

— Среди реаниматологов, достающих людей с того света, среди врачей, работающих в «красной зоне», антиваксеров нет. Врачи, которые видели, как погибают люди или какие осложнения они получают, не могут быть противниками вакцинации.

— Каковы постковидные изменения в организме тяжело переболевшего человека? Сколько времени они могут длиться?

— С большой долей вероятности человек на всю оставшуюся жизнь получит фиброз лёгких, одышку, которые потянут за собой сердечно-сосудистые патологии и что-то ещё…

— Есть ли альтернатива вакцине?

— Пожалуй, нет. В абсолютной изоляции мы жить не сможем. Переболеют все, но с разной степенью тяжести. Каждый должен выбрать для себя, что ему предпочтительнее.

Записала Надежда ИСМАЙЛОВА