Изначально был оговорен порядок: присутствующие представляются и задают вопрос. К концу, видимо, все устали и эмоции взяли верх над порядком. В зале стали утверждать, что воду со второй карты слили в Копытовку. Что строители, готовя площадку под МСК (она находится на месте «искусственного водоема»), нарушили глиняный замок и вода ушла в землю, якобы отравив колодцы в округе.

Публикуем продолжение разговора с коряжемцами из последнего выпуска газеты «Трудовая Коряжма».

 

Куда ушла вода

Игорь Мураев:

– Еще раз давайте вернемся к тому, что происходило. Изначально никто не предполагал реконструировать полигон. Речь шла только о строительстве МСК для сортировки смешанных и раздельно собранных отходов. Когда же мы выехали на место, стало понятно, что требуется и реконструкция полигона, и рекультивация действующей карты, и строительство новой. К примеру, там проходила нигде не оформленная труба якобы для стока фильтрата, но фильтрат тёк не по трубе, а в землю. Сейчас мы вместе с подрядчиком эту трубу перепроектируем. Кроме того, там была траншея (по ней тёк фильтрат), которая якобы стройке помешала. Мы эту траншею обвели, проложив 406 метров трубы-пятисотки, чтобы хоть как-то облагородить территорию. Но это тоже не решает проблему. Никаких сбросов в Копытовку не было. И подрядчик, и МУП «Полигон» вели мониторинг…

Андрей Ткач:

– Игорь Геннадьевич, звучит вопрос о несоответствии воды в колодцах, которые находятся в близлежащих районах. Я предлагаю провести исследования. Экспертиза покажет, отравлена вода или нет.

Из зала:

– Спохватились, сейчас вода замерзла, – и обозначили еще одно опасение: – На судах прямым текстом было сказано, что мусор станут сжигать.

Игорь Мураев:

– Еще раз, чтобы все услышали: никакого сжигания мусора в Архангельской области не будет. Только транспортировка и сортировка. Это принципиальная позиция губернатора. Когда мы пришли, в территориальной схеме значились 17 инсинераторов*. Теперь – ни одного.

Из зала:

– А зачем газ к полигону поведут?

Игорь Мураев:

– Для котельной, для отопления помещений. Там же будут работать люди. Вы хотите, чтобы они при минус 40 работали?

Евгений Абакумов:

– Архангельский экологический оператор и подрядчик – структуры неаффилированные. Мы ведем свой контроль. Контроль, поверьте, очень жесткий. Зажали строителей так, что многие вообще отказались бы в такой ситуации работать. И мы говорим всем: если у вас есть факты нарушений – предъявляйте. Видеокамеру поставили, она работает в режиме онлайн. Бывают, разумеется, технические сбои. Как-то даже крысы кабель перегрызли. Пришлось подрядчиков вызывать, чтобы видео восстановили…

В зале раздались возгласы, что, пока камеры не работали, воду из водоема слили в Копытовку.

Евгений Абакумов:

– Мы вывоз воды подрядчику оплачиваем. Даже чисто экономически нет смысла ее сливать.

Андрей Ткач:

– В зале заместитель генерального директора предприятия-подрядчика, которое осуществляет там строительство. Роман Юрьевич, вам слово.

Роман Сизов:

– У города нет своих очистных сооружений, поэтому воду откачивали, вывозили, сливали в городскую канализацию. Объем воды, вывезенной на очистные сооружения ЦБК через МУП «ПУ ЖКХ», на сегодняшний день составляет 19 350 кубометров. Что, соответственно, оплачено нами по тарифу МУП «ПУ ЖКХ». Комбинат принимал воду с восьми утра до четырех дня. Возили её с 26 июня КамАЗ, две «Скании» и «МАН». Расстояние 1 километр 700 метров – от полигона до точки сброса на насосной станции города Коряжмы. Если, как вы утверждаете, мы воду слили, то на каком основании тогда с нас брали деньги? Это во-первых.

Во-вторых, на Копытовке стоит водозамерный узел. Если бы произошел сброс, был бы подъем уровня воды, о чем сразу бы сигнализировал комбинат.

В среднем в пике в сутки вывозили 350-400 кубометров. В один день, пока не работала камера, слить 19 тысяч кубов невозможно.

И сразу по поводу якобы нарушенного глиняного замка. Была проверка котласским межрайонным прокурором. Мы находимся под надзором как объект повышенной опасности и рисков. Была выездная проверка, ее осуществлял Следственный комитет Архангельской области. И всех интересовал только один вопрос: где этот знаменитый «желтый утенок», которого мы вытащили (и водичка ушла вниз)?

Из зала:

– Водители говорили, что воду вывозят, а утром приходят, когда дожди были, – снова столько же.

Роман Сизов:

– Ну, конечно, вода в дожди приходит. По весне будет талая вода. И мы ее снова повезем. На сегодняшний день вывоз приостановлен по одной простой причине – все замерзло. Весной, с учетом таяния снега, иных осадков, схода фильтрата появится четыре-пять тысяч кубометров.

Несведущим кажется, что самое простое – вылить воду в лес. Только бизнеса в этом нет – мы на этом не заработаем денег. И штраф за сброс воды – астрономический. За вывоз нам платят деньги. Для этого есть система приема работ, инженер должен подписать, что вывоз осуществлен. Дальше сопоставляются акты МУП «ПУ ЖКХ», ЦБК и перевозки. Все документы переданы в Следственный комитет в город Архангельск.

 

Варианты были

Игорь Мураев:

– Воду можно было и не вывозить. На пятидесяти гектарах полигона было куда отступить, оставить озеро как есть и закрыть вопрос. Но мы выбрали именно это место под объект, чтобы оно не осталось ямой. Здесь в свое время кто-то выбрал грунт то ли на дорогу, то ли на пересыпку полигона, а яма осталась. Она заполнялась водой. Еще раз повторю: яму можно было бы бросить, а МСК построить рядом. Но мы не пошли на это, а потратили дополнительно 28 миллионов рублей, чтобы вывезти воду. Это была принципиальная позиция. И водой история не заканчивается. Котлован надо закопать, доставив сюда 170 тысяч кубов песка, привести территорию в нормальное состояние. И это тоже серьезные деньги.

Андрей Ткач:

– Раз уж есть вопросы, давайте инициируем проверку, чтобы их снять. Есть факты – сообщайте. Проведем проверку и дадим ответ: сколько воды вывезено, сколько принято на очистные сооружения. Здесь ничего сложного нет.

Роман Сизов:

– Это уже проверялось и котласским межрайонным прокурором, и Следственным комитетом Архангельской области.

Андрей Ткач:

– Тогда давайте доведем результаты проверок до населения. Если вопрос сегодня задается – он не снят.

 

Тариф повысят?

Вопрос из зала:

– В связи с постройкой МСК и увеличением расстояния транспортировки мусора повышения тарифов для жителей и организаций города точно не будет?

Игорь Мураев:

– На 2023 год экономически обоснованный тариф – 986,02 рубля. Большую часть расходов субсидирует областной бюджет. Так предельный единый тариф для населения составляет 371,17 рубля. Исходя из него жители многоквартирных домов, проживающие в городах численностью более 12 тысяч человек (к ним относится Коряжма), за вывоз мусора платят по 85,06 рубля с человека. Кроме того, есть законодательные гарантии и ограничения на рост тарифов: как бы экономически обоснованные затраты ни росли, это полностью на население перекладываться не будет. Процент предельной индексации тарифов на коммунальные услуги устанавливает федеральное правительство.

Местоположение объекта в Коряжме как раз и оптимизирует транспортные расходы. Помимо этого объекта, на территории семи муниципальных образований предусмотрены станции перегрузки, куда будут свозить мусор маленькими контейнерами, а в последующем его станут направлять на мусоросортировочный комплекс в Коряжму.

 

Куда пойдут «хвосты»?

Вопрос из зала:

– То, что просеялось через грохот, уйдет на компостирование и в техногрунт. А остаток, как я понимаю, это и есть «хвосты»?

Игорь Мураев:

– Когда у нас будет раздельный сбор отходов, мусор станет поступать в приемочную камеру. В одном месте выгружаются раздельно собранные отходы из синих контейнеров, в другом – смешанные отходы из зеленых контейнеров. Их сортируют отдельно. Смешанный мусор, к примеру, направляется в специальное оборудование, которое разрывает пакеты. Насыпной мусор поступает на ленту. Из него убирают сначала крупные фракции, которые мешают сортировке. На этом же этапе отбирают стекло, бумагу и так далее.

Дальше мусор поступает в грохот – большой барабан с ячейкой. В самом начале она более крупная, дальше – более мелкая. Вся органическая фракция – сначала крупная, потом мелкая – оседает. Вот это как раз та органика, которая отдельной лентой пойдет на биокомпостирование. После того как мусор прошел через грохот, идет фактическая сортировка отходов. Пэт-бутылки – отдельно, через магнитный и вихревой сепараторы отбирается металл…

На выходе все это подвергается контролю, чтобы полезные фракции были отобраны. Остаются так называемые хвосты, они прессуются в аккуратные кубики (метр на метр), которые будут поступать на полигон. В итоге мусора на полигон пойдет в два раза меньше. Спрессованные брикеты будут укладываться на тело полигона.

 

Корма для крыс не будет

Игорь Мураев:

– Это сухой полигон, потому что органика будет полностью отделена. Он пересыпается техногрунтом. Сверху – инертным материалом. Если мне память не изменяет, на метр отходов идет, по-моему, 20 или 30 сантиметров инертного материала. Эти 20-30 сантиметров служат не только для изоляция воздуха. Они нужны, чтобы в дождь, допустим, максимальное количество влаги испарялось до момента соприкосновения с отходами.

Сейчас на полигоне крысы бегают, потому что там органика есть. На новом полигоне органики не будет, крыс – тоже. Плотный полигон без присутствия воздуха, без возгораний, полностью изолированный инертным материалом.

К слову, «хвосты» в тюках, которые будут спрессованы, если технология станет развиваться, можно доставать и направлять на дальнейшую сор-тировку. Если внедрить всю систему, то до 90 процентов отходов можно будет направлять на переработку. Технологии развиваются очень быстро.

Андрей Ткач:

– Поскольку будет мусоросортировочный комплекс, а на нынешнем полигоне есть мусор на поверхности, нельзя ли и его сортировать и утилизировать?

Игорь Мураев:

– Мы прорабатывали такой вопрос. Но технологи говорят, что это невозможно. Мусор там уже пересыпан, спрессован, трактор по нему поездил, выбрать какие-то там вторичные ресурсы будет очень сложно.

 

Где потребуется экспертиза?

Из зала:

– Очень интересно, конечно, вы здесь говорите. Но почему-то на суде представители «ЭкоИнтегратора» говорят наоборот. Вы утверждаете, что будет захоронение «хвостов». Они говорят, что захоронения не будет, «хвосты» будут увозиться. Потому что, если предполагается захоронение, обязательно должна быть экологическая независимая экспертиза.

Игорь Мураев:

– Сам МСК, который мы сейчас строим, не требует экологической экспертизы. Он просто завод, просто сортирует отходы. На него мусор завезли и вывезли. Видимо, представитель «ЭкоИнтегратора» говорил об этом.

А вот проект реконструкции полигона будет проходить государственную экологическую экспертизу. Проектная документация сейчас практически разработана, она будет вынесена на общественное обсуждение. И после этого – направлена на государственную экологическую экспертизу. Если есть необходимость дополнительно провести общественную независимую экспертизу, мы готовы. На госэкспертизу можно представлять заключение независимой экологической экспертизы. Государственная будет ее учитывать.

Из зала:

– У нас сделана независимая экологическая экспертиза. Почему её на суде не принимают?

Игорь Мураев:

– Мы с вами говорим о разных объектах. Сейчас есть проект мусоросортировочного комплекса. Он не требует экологической экспертизы. А вот объект в целом, который включает реконструкцию полигона, МСК и новую карту, будет проходить государственную экологическую экспертизу…

Из-зала:

– У нас есть независимая экспертиза, мы ее сделали.

Игорь Мураев:

– Как вы могли сделать независимую экспертизу проекта, если проектная документация была не разработана? Вот сейчас она разработана, мы ее выставим на общественное обсуждение, а затем – на государственную экологическую экспертизу.

 

На чем стоим

Игорь Мураев:

– По поводу грунтовых вод, если вы беспокоитесь… Мы специально дополнительно изучили, где расположены источники водоснабжения, где санитарно-защитные зоны установлены. Объект ни в одну зону не попадает. Он изолирован от источников водоснабжения.

Нами 48 скважин пробурено. Пробы взяты, анализы сделаны. Гидрологический рельеф изучен, составлена карта, с учетом гидрологического рельефа сформирована проектная документация. На этом участке, чтобы обеспечить необходимый разрыв с грунтовыми водами, предусмотрены изолирующие решения. Соприкосновения с грунтовыми водами не будет. Это подтвердили и дополнительные изыскания. В свое время место для полигона было выбрано очень грамотно.

 

Очень важный вопрос

Из зала:

– Давайте про кладбище поговорим…

Роман Сизов:

– Это скотомогильник, он будет демонтирован и утилизирован.

Из зала:

– Будет демонтирован, а стройка уже идет…

Роман Сизов:

– Стройка идет у нас. Строится МСК. А скотомогильник расположен на полигоне. В рамках реконструкции будет принято какое-то решение по утилизации трупов животных.

Из-зала:

– Скотомогильник! Еще один сюрприз…

Александра Завойкина, эколог МУП «Полигон»:

– Это биотермическая яма, где утилизируются трупы животных. Она представляет собой цистерну, закопанную под землей. По статистике, на сегодняшний день трупы животных принимались два раза в год. Население не пользуется этой ямой, захоронение трупов домашних животных – большая проблема для города и горожан. Поэтому МУП «Полигон» обратилось в Министерство природных ресурсов с письмом-просьбой: при реконструкции существующего полигона утилизировать биотермическую яму и создать новое инженерное сооружение. Эту проблему нельзя оставлять нерешенной. Вопрос очень важный.

 

Самый отличный вопрос

Из зала:

– Будут из семи муниципалитетов свозить отходы на наш построенный в будущем МСК. Пойдут мусоровозы, тяжелая техника, а дороги у нас не очень. Улица Архангельская – федеральная трасса, по ней идут лесовозы, дополнительной нагрузки она не выдержит. Планирует ли область решать эту проблему?

Игорь Мураев:

– Инфраструктуру для мусорной реформы, которая создается, мы будем рассматривать в привязке к дороге. Давайте вместе подготовим предложения. Действительно появится дополнительная техника, нагрузка на дороги возрастет. Это очень правильный вопрос.

Андрей Ткач:

– Уважаемые участники встречи, я думаю, что общение прошло конструктивно. На вопросы, которые были озвучены, мы получили ответы. Хочу выразить, наверное, общее мнение: чтобы снимать градус напряженности в дальнейшем, надо чаще встречаться. Решать вопросы в диалоге и сообща двигаться к поставленным целям. Я хотел бы поблагодарить всех жителей за участие, за неравнодушие, за вопросы, которые задавали. А наших гостей – за то, что согласились провести открытое общение с населением. Спасибо всем большое.

 

Фото предоставлено пресс-службой администрации Коряжмы