В Архангельской области продолжается «реформа чистоты», одной из ключевых составляющих которой стало строительство трёх мусоросортировочных комплексов. Виной тому история с Шиесом или нет, но и в Коряжме, где эти работы уже идут, и в Няндоме, и в Холмогорском округе ощущается социальная напряжённость. Вместе с тем вот-вот истекает срок возможного использования большинства существующих мусорных полигонов в регионе.

Основным контролирующим органом в этих процессах является Росприроднадзор. Руководитель Северного межрегионального управления Росприроднадзора Александр Горних дал эксклюзивное интервью «Бизнес-классу».

 

– Александр Фёдорович, какова роль управления в реализации этого большого проекта – по строительству трёх мусоросортировочных комплексов в Архангельской области?

– Росприроднадзор в соответствии с законом «Об отходах производства и потребления» выполняет достаточно много функций в данной ситуации. Это и государственная экологическая экспертиза федерального уровня, и проведение проверок на предмет соответствия строящегося объекта проектным документам, и так называемые разрешения о соответствии этого объекта экологическим требованиям в отношении объектов первой категории негативного воздействия (которые оказывают наибольшее экологическое влияние на компоненты природной среды), и лицензирование (выдача лицензий на обращение с отходами в составе работ – транспортирование, обработку, утилизацию, размещение и т. д.).

Спектр, как видите, широкий, поэтому я бы сказал, что мы – основной надзорный и регулирующий орган для таких объектов.

 

– Тогда давайте начнём с Коряжмы, где работы уже идут.

– На текущий момент в Коряжме есть объект размещения отходов, внесённый в государственный реестр, утверждаемый приказом Росприроднадзора (старый полигон. – Прим. ред.). Он прошёл процедуру государственной экологической экспертизы. Рядом там большой земельный участок, который проектом предполагалось использовать для обустройства ещё нескольких карт размещения отходов и вспомогательной инфраструктуры. Этот объект мы лицензировали.

Но в 2020 году вышло постановление Правительства РФ, которое устанавливает единые требования к объектам размещения ТКО и другим манипуляциям с отходами. И ни один такой объект в Архангельской области (исключение – объект Севмаша в Северодвинске) данным требованиям не соответствует. Коряжемский полигон также необходимо реконструировать.

Кроме того, все подобного рода объекты должны получить комплексное экологическое разрешение – КЭР – до 1 января 2025 года. И закон предусматривает экономическое стимулирование тех природопользователей, которые не будут иметь КЭР к назначенному сроку, путём умножения их платы за негативное воздействие на атмосферу и воду, размещение отходов на коэффициент 100. Мы можем примерно подсчитать, насколько увеличатся затраты предприятий, которые занимаются обслуживанием полигонов сегодня. Это главные камни преткновения.

 

– К общим проблемам мы ещё вернёмся. Какие есть вопросы и замечания конкретно к строящемуся МСК?

– Ещё до начала этих работ мы проводили консультации с правительством Архангельской области, говорили о том, что выделение под МСК земельного участка на действующем полигоне может привести к отступлению от проекта, получившего положительное заключение государственной экологической экспертизы. То есть сам факт выделения участка, пусть и не на заваленной мусором территории, это уже нарушение лицензионных условий.

Однако правительство области двигалось дальше в строительстве МСК и прохождении соответствующих экспертиз. Местное население было недовольно тем, что работы ведутся без государственной экологической экспертизы…

 

К вопросу о «хвостах»

 

– В итоге это недовольство вылилось в судебный процесс по иску группы жителей Коряжмы и ближайших к городу населённых пунктов. Вы принимали в нём активное участие. Поясните свою позицию.

– В статье 11‑й Федерального закона «Об экологической экспертизе» дан закрытый перечень объектов такой экспертизы. В него входит проектная документация объектов, используемых для энергетической утилизации ТКО (сжигания), и всё, что касается размещения отходов. Наша позиция в суде заключалась в том, что, поскольку сам МСК – объект обработки отходов, а не их размещения, государственной экологической экспертизы в данном случае не требуется.

Но все мы понимаем: «хвосты» (отходы, остающиеся после сортировки), а я думаю, что их доля будет составлять не менее 95%, должны идти на захоронение либо на действующий полигон, либо на вновь построенный или реконструированный где‑то поблизости. Ведь экономически нецелесообразно перевозить такие массы отходов на большие расстояния. И здесь вопрос необходимости проведения государственной экологической экспертизы возникнет вновь.

Чтобы выйти из этой ситуации и выполнить требования природоохранного законодательства, надо принять иной подход: на наш взгляд, МСК неотделим от всего объекта, включая участки для размещения «хвостов».

Министерством природных ресурсов и ЛПК Архангельской области заключено соглашение с двумя муниципальными образованиями – Котласским округом и городом Коряжмой. Как указано в соглашении, область берёт на себя обязательство по финансированию разработки проектно-сметной документации на комплексную реконструкцию объекта. Она должна включать в себя рекультивацию старого полигона, строительство новых карт для захоронения отходов и соответствующей инфраструктуры, в том числе для очистки фильтрата, который там будет образовываться. В эту документацию – как неотъемлемая часть – должен войти и мусоросортировочный комплекс. Этот цельный объект впоследствии и необходимо направить на государственную экологическую экспертизу и в Главгосэкспертизу.

Только при соблюдении этих условий можно разработать программу повышения экологической эффективности. Затем природопользователь заявляется на получение КЭР, которое выдаётся на 7 лет, и в течение этого периода, реализуя программу, достигает приемлемых параметров негативного воздействия на компоненты природной среды.

 

– А что происходит в действительности?

– Сейчас по непонятным причинам МСК не входит в проект реконструкции полигона, они считаются как бы двумя разными объектами. По крайней мере, в таком виде проект был опубликован и предложен на общественные обсуждения. Мы с правительством области ведём на этот счёт активные переговоры, поскольку есть решение Октябрьского районного суда, где упомянуто это соглашение, есть наша позиция – совместная с Роспотребнадзором. Надеемся, что правительство выполнит взятые на себя обязательства и сделает ПСД на единый комплекс под управлением одного юридического лица, которое в дальнейшем получит лицензию на его эксплуатацию. Ну и объект первой категории негативного воздействия будет реконструирован в более современный и отвечающий всем экологическим требованиям.

 

Дэдлайны расставлены

 

– Сроки между тем установлены достаточно жёсткие – дедлайны расставлены.

– Конечно. Есть действующий объект, который эксплуатируется муниципальным предприятием. Это юридическое лицо до сих пор не подало заявку на получение КЭР, видимо, надеясь и на строящийся объект, и на рекультивацию старого полигона в рамках проекта. А до дэдлайна, как вы сказали, остаётся менее полугода. Есть другое юридическое лицо – Архангельский экологический оператор. К сожалению, сегодня нет ясности, кто в итоге будет управлять новым объектом и в какие сроки он подаст документы. Непонятно, и когда будет получено разрешение на продолжение строительства, каким мы увидим итоговый проект. Пока всё идёт к тому, что до конца года объект в Коряжме не получит всех необходимых заключений, разрешений и не сможет полноценно функционировать.

 

– И что тогда?

– Как я уже сказал: если природопользователь не получит КЭР до 1 января 2025 года, для него к плате за негативное воздействие на окружающую среду будет применяться коэффициент 100.

 

– У нас в регионе есть частные эксплуатанты полигонов – они могут просто отказаться далее содержать объекты и платить столь большие суммы. Насколько мы знаем, такое вероятно, в частности, в Котласе: ООО «Геракл», обслуживающее местный полигон ТКО, уже заявило о прекращении работы с 1 ноября 2024 года из-за невозможности получить КЭР.

– Да, варианты развития событий по Котласу самые негативные. Вообще, объект и должен закрыться, потому что, во‑первых, не соответствует требованиям законодательства, а во‑вторых, попадает в зону затопления, которая устанавливается министерством природных ресурсов и ЛПК в соответствии с Водным кодексом РФ. Требуемых защитных инженерных сооружений там нет. На наш взгляд, на полигоне в Котласе возможна только рекультивация.

 

– Если полигон закроют, куда повезут отходы? В Коряжму?

– Территориальная схема обращения с ТКО предусматривает в случае закрытия одного объекта транспортирование отходов на другой.

 

– Но ведь полигон в Коряжме в нынешнем виде тоже не получит КЭР?

 – Да, это большая проблема.

 

«На свалки КЭР не выдаём»

 

– У нас есть ещё две точки, где намечено строительство мусоросортировочных комплексов: Няндома и Холмогорский округ. Часть подготовительных процедур уже выполнена. На какой стадии сейчас реализация этих планов? И как вы оцениваете эти проекты?

– По объекту в Холмогорском округе решён вопрос перевода земельного участка из категории лесных земель в земли промышленности, пройдена процедура государственной экологической экспертизы проектной документации. Но опять же у нас есть опасения в той части, что в проект включены только твёрдые коммунальные отходы. Помимо ТКО, есть, в частности, отходы кухонь, которые, если речь идёт об учреждениях общепита, относятся к отходам производства. Представьте, к примеру, сколько в Архангельске ресторанов – объёмы таких отходов достаточно большие. Есть и другие замечания. В мае на совещании в правительстве Архангельской области мы подробно объяснили, почему проект требует как минимум корректировки.

Кроме того, на наш взгляд, выбор места для МСК в Холмогорском округе не совсем обоснован, не вполне соответствует постановлению Правительства РФ, которым устанавливаются единые требования к таким объектам. Один из ключевых критериев выбора места – экономическая целесообразность. От Северодвинска до Архангельска – примерно 35 километров, 44 километра от областного центра до предполагаемого МСК: затраты на транспортировку отходов со временем «лягут» в тариф. Также потребуется строительство дороги от федеральной трассы до объекта по болотистой местности, а это также затратное мероприятие. Мы должны прогнозировать не только экологические, но и экономические последствия.

 

– Да, ведь потом придётся объяснять людям, почему изменились цифры в квитанциях. Пока мало говорится о том, каким станет повышение тарифа и будет ли оно компенсироваться из областного бюджета… А что по Няндоме?

– Там до суда дошёл спор по поводу положительного заключения государственной экологической экспертизы проектной документации на строительство этого опорного объекта с МСК. Мы в данном процессе не участвовали, поскольку экспертизу проводила Федеральная служба по надзору в сфере природопользования. Суд подтвердил, что положительное заключение выдано абсолютно законно (апелляционная жалоба истцов, а это также в основном местные жители, в апреле 2024 года была оставлена без удовлетворения. – Прим. ред.).

Существующий объект размещения отходов под Няндомой сейчас лицензирован и передан из частных рук в эксплуатацию муниципальному предприятию.

Пока ни в Няндоме, ни в Холмогорском округе непосредственно строительные работы не начались. Хотя, напомню, полигоны в Северодвинске и Архангельске также должны получить КЭР к 1 января 2025 года. Как специалист могу утверждать, что это практически невозможно, поскольку по факту это свалки, а на свалки наша служба такие разрешения не выдаёт.

 

«Нельзя недоговаривать и транслировать неправду»

 

– Вопросы экологии всегда очень болезненны: нам после истории с Шиесом не нужно далеко ходить за примером. Что, на ваш взгляд, позволит уравновесить социальный фон?

– У меня накопился опыт общения с населением – и с северодвинскими дачниками по Рикасихе, и в истории с Шиесом, и я вывел для себя самую главную формулу: нельзя что‑то недоговаривать и тем более транслировать неправду. Иначе дальше никакого доверия не будет. В мониторинговую группу, которая создана сейчас по этим трём объектам, входят представители общественности, они имеют возможность задавать вопросы. Также у нас есть весьма действенная организация – Общероссийский народный фронт, который имеет поддержку главы государства, рычаги воздействия, авторитет и у населения, и во властных кругах. Чем больше внимания уделяется разъяснительной работе, тем менее напряжённым будет социальный фон.

 

– А вы сами комментируете острые моменты?

– Стараемся. Например, был вопрос в социальных сетях о том, действительно ли в Коряжме мусор предполагается сжигать. Нет, запланирована установка небольшого инсинератора для медицинских и биологических отходов. Такие отходы допускается только сжигать. Сейчас в Котласском округе, вопреки требованиям законодательства, этот процесс вообще никак не организован. Поэтому, на мой взгляд, установка инсинератора конкретно для таких отходов в данном проекте – исключительное благо, направленное на сокращение инфекционной опасности. Их доля в общем объёме отходов крайне мала.

 

– Наверное, на тему образования отходов, сортировки мусора мы поговорим в следующий раз. Что бы вы добавили в завершение в контексте принятия решений на уровне региона?

– Продолжение той политики, которая велась в Архангельской области, когда ни одного нового объекта в сфере обращения с отходами в регионе на сегодня не построено, ни одного проекта, по сути, не реализовано, хотя в «мусорную» реформу Поморье вошло достаточно давно, заведёт нас в тупик. Эта политика требует серьёзного пересмотра на региональном уровне.

Необходима точечная, назовём её так, дорожная карта: план мероприятий, хорошо разработанный с разных позиций: градостроительного законодательства, законодательства об отходах производства и потребления, санитарно-эпидемиологических норм. Это должен быть план с жёстко установленными сроками, ответственными лицами. Это позволит в скорейшее время понять, что нам необходимо построить, как изменить систему обращения с отходами в регионе в целом.

 

Дарья Емельянова («Бизнес-класс») | Фото из архива редакции «Коряжма 24»