Мы продолжаем публиковать ответы на вопросы, поступившие в ходе встречи областных чиновников с жителями Коряжмы. Напомним, участие в ней приняли заместитель председателя правительства Архангельской области Игорь Мураев, советник губернатора Алексей Кувакин и заместитель генерального директора подрядной организации – ООО «Северо-­Западное строительно-­монтажное эксплуатационное управление» – Роман Сизов. От коряжемцев – часть членов мониторинговой группы и городских активистов.

 

Ирина Некрасова, жительница города:

– Скажите, пожалуйста, вы не считаете, что абсурдно начинать строительство данного объекта (Мусоросортировочного комплекса. – Прим. авт.) без экологической экспертизы? Если она покажет, что строительство этого комплекса невозможно на этой территории?

 

Игорь Мураев:

– В судах трех инстанций было доказано, что проект мусоросортировочного комплекса не должен проходить экологическую экспертизу. Второй проект – на реконструкцию коряжемского полигона и рекультивацию первой карты. Если теоретически представить, что он не пройдет экологическую экспертизу, то мы будем искать другое место для размещения карты захоронения отходов. Мы не будем ее строить без документов. Понимаете? Тогда у вас не будет полигона. Не будет рекультивации действующей карты.

 

– Вопрос с ней в дальнейшем будет решаться?

– Если не пройдем экспертизу – нет. Мы не будем ничего с ней делать.

 

– На сегодняшний день в каком районе уже построен подобный объект?

– В нашей области таких объектов больше нет.

 

– Подождите, но вы же ссылались на КПО «Нева»…

– Он в Московской области.

 

Дмитрий Семушин, депутат Архангельского областного Собрания:

– Эмоциональное обсуждение у нас идет. Я на самом деле не очень понимаю возмущение по поводу строительства современного комплекса для цивилизованного обращения с отходами.

Можно, наверное, по старинке сваливать куда‑то отходы. Но я, как член постоянного комитета по экологии Парламентской Ассоциации Северо-­Запада России, достаточно много езжу по стране. И с коллегами из регионального правительства мы это делаем. Изучаем передовой опыт регионов. Понятно, Москва, Подмосковье, где образуются миллионы кубов мусора, пришли к тому, что надо цивилизованно сортировать отходы. Чтобы, во‑первых, не пахло, не гнило, то есть организовывать сухое складирование. Во-вторых, техногрунт и вторичные материальные ресурсы необходимо отправлять обратно в экономику. Это будет приносить доход региону.

Я скажу, что мусоросортировочные комплексы хорошо работают в Подмосковье, Туле, Екатеринбурге. В Туле сейчас запускается современнейший МСК, в том числе с переработкой – там стоят пиролизные установки. Но в отношении них постоянно идет научная работа, чтобы не просто сжечь и выбросить в природу вредные отходы, а получить новый продукт, энергию, качественное топливо. Я ответил на ваш вопрос?

 

Ирина Некрасова:

– Нет, не ответили. Назовите аналог нашего комплекса, который на сегодняшний день построен и действует.

 

Дмитрий Семушин:

– В Екатеринбурге.

 

– Название скажите.

– Название точное не помню.

 

Игорь Мураев:

– КПО «Нева» в Подмосковье.

 

Дмитрий Семушин:

– Вы говорите про ущерб для жителей. Но сейчас накопленный экологический ущерб от существующей карты гораздо выше, чем предполагается.

 

– Аргументы приведите.

 

Алексей Кувакин:

– На сегодняшний день на полигон свозятся несортированные отходы. Они гниют, выделяется фильтрат, который поступает неизвестно куда. Он не очищается, не перерабатывается. Из собранного мусора не вычленяется полезная фракция.

 

– Чем это подкреплено? Вашими словами?

 

Алексей Кувакин:

– Если вы придете на полигон, вы это увидите. Это предприятие (МСК. – Прим. авт.) подразумевает сортировку отходов, выделение органической фракции, ее переработку, направление вторичных материальных ресурсов на переработку. «Хвосты» будут спрессованы. Это будет сухой полигон, не станет разлетаться мусор, выделяться фильтрат.

 

Павел Мизин:

– Он будет сухой за счет того, что органическая фракция будет осушаться. Куда влага вся уйдет? В воздух. Выпадет над дачными участками в виде осадков.

 

Алексей Кувакин:

– Он будет сухой за счет того, что мы будем выделять органическую фракцию.

 

Игорь Мураев:

– Влага пойдет на очистные сооружения, а не в воздух, как вы говорите. Потому что там будут полностью закрытые тоннели, в которых предусмотрено орошение.

 

– Вы ругаете коряжемский полигон. Но, насколько я знаю, он практически никогда не наказывался Роспотребнадзором. Там все замечательно было, а вы сейчас говорите, что он плохой. Что касается фильтрата. Он вывозился всего два раза в год, потому что использовался для полива тела полигона, чтобы не возникала пожаро-опасная ситуация.

– Фильтрат сейчас и не собирается. Этот механизм был придуман, чтобы обеспечить пожарную безопасность. Это орошение.

По поводу наказания. Коллеги, я вам уже говорил: если бы мы сейчас не реализовывали эту реформу и не было бы у нас дорожной карты, все полигоны в Архангельской области были бы закрыты. Поверьте, коряжемскому полигону грозило бы такое же предписание, как «Гераклу» (Компании, обсуживающей котласский полигон. – Прим. авт.). И закрыли бы его. Кстати, полигон в Котласе не хуже вашего.

 

– Именно «Геракл» предлагал за свои собственные деньги построить МСК.

– Вы знаете, что он находится в зоне подтопления?

 

– Я знаю, что то, что вы строите, находится в болоте.

– Ваш – нет, а тот – да.

 

Роман Сизов:

– Как вы это определили?

 

– Элементарно. Сколько, вы сказали, туда было привезено песка?

- 80 тысяч кубов.

 

– Вы болото засыпаете.

– Объясните мне, как вы определили, что там болото?

 

– На основании экспертизы.

– Какой?

 

– Государственной.

 

Игорь Мураев:

– Дайте нам ее.

 

Роман Сизов:

– Вы мне скажите, что за государственная экспертиза подтвердила, что там болото, и разрешила строить на нем?

 

– Она не разрешала строить. Вы сказали, что не требуется экологическая экспертиза, так как не первая категория.

 

Александра Завой­кина, эколог МУП «Полигон»:

– У нас есть государственная экологическая экспертиза.

 

Игорь Мураев:

– Мы поступили по закону. Что это нам позволило? Мы строим первый объект (МСК. – Прим. авт.). Мы получили на него деньги. Может быть, и хорошо, что объект разбит на два этапа, то есть на два проекта. Мы смогли получить деньги на строительство МСК и параллельно занимаемся проектом по реконструкции полигона, который относится к первой категории.

Иначе мы бы ничего не сделали, не получили бы федеральные деньги. В итоге появилось бы предписание. И город искал бы минимум 30 или 40 миллионов руб­лей для того, чтобы полигон смог просуществовать хотя бы до 2025 или 2026 года. Потом бы его закрыли. А что дальше, скажите? Дайте альтернативу. Какие предложения у вас?

 

– Надо, чтобы мусора было меньше. Чисто не там, где убирают, а там, где не мусорят. Сделайте, чтобы здесь был раздельный сбор отходов и чтобы они отправлялись на переработку. Надо внедрять культуру потребления.

– Согласен.

 

Продолжение следует…

 

Ольга БЕЛЯЕВА | Фото Никиты НАГИЛЕВА